Ночной отель, безлюдный ресторан.
И только двое посетителей бессонных.
Приглушен свет, играет музыкант на саксофоне для двоих влюбленных.
В звенящей тишине пустого зала, как будто аллилуйя их любви.
Волнующая музыка звучала в ту ночь лишь только двоих.

То еле слышно с легкой хрипотцой, то вдруг пронзительно и сильно
Играл влюбленный саксофон, играл так чувственно-красиво,
Захлебываясь от мелодий страсти: «О, бЭса мЭ, бЭса мэ мУчо»,
Он плакал, он рыдал от счастья и умолял: «Целуй же меня жгуче, жгуче».

Ах, как смотрели друг на друга эти двое.
Он обнимал ее, целуя непрестанно,
Кружа по залу под стремительное танго, и были слезы на глазах обоих.
«Зачем же плакать, радуйся, живи!» - хотел сказать им саксофон на это.
И потому играл он до рассвета бессмертную мелодию любви.
II
Прошли года, и вновь судьба свела их, тех двух влюбленных и влюбленный саксофон.
Но не для них одних теперь играл уж он, а также для того, кто это мир оставив,
Поднялся ввысь и в вечность... Нет его.
Ушел навеки человек родной и близкий...
И вот теперь, как аллилуйя прошлой жизни, пел саксофон для них и для него.

Как горестно рыдал он, извлекая звуки, похожие на плач иль скорбный стон,
Так безутешно плакал саксофон в прощальный час пред вечностью разлуки.
Играл теперь он тихо, приглушенно, боясь нарушить тишину и вечный сон.
Играл так виртуозно, словно сам Армстронг.
Скорбел, глотая слезы отрешенно.

С ним вместе плакали влюбленные те двое от горечи утраты безутешной.
Он обнимал ее и гладил нежно, как будто защитить хотел от боли.
Когда затихла музыка печали, в душе вдруг стало и светлей и легче…
Так музыка любые раны лечит и в небесах влюбленные сердца венчает.
III
Судьбой дано им вместе долго жить, но никогда они не смогут позабыть
Тот саксофон, что лишь для них играл.
И как он с каждой скорбной нотой умирал,
И , как захлебываясь от любви, пел страстно...
И жизнь и смерть была той музыке подвластна.